Выборка по метке: "Костры Асгарда"

Кадан — комедиант на подмостках дешевого театра. Однако он очень красив, и не только на сцене ему предлагают играть женские роли. Увидев однажды в толпе незнакомца в маске он испытывает странное чувство де жа вю и понимает, что этот человек давно уже является ему во сне.

Слеш, слегка 18+

АННОТАЦИЯ

"Ткань его одеяния была лишена каких-либо украшений, но отличалась добротностью. Плащ был подбит простой овчиной и служил ему, очевидно, не столько для украшения, сколько для защиты от холода, сырости или палящего солнца. Одежда рыцаря предполагала не столько изысканность, сколько удобство.

И когда Кадан задал ему соответствующий вопрос, Леннар без тени стеснения ответил:

— Чтобы каждый мог быстро раздеться перед сном и быстро одеться, если вдруг нападет враг.

— Это очень ценный навык… и не только при встрече с врагом, — согласился Кадан.

И все же одежда Леннара была элегантна — и была бы, должно быть, еще элегантней, доведись Кадану увидеть его не в одиночестве, а в строю таких же рыцарей в развевающихся на ветру белых плащах"

"Миновав ряды гобеленов и толпы веселившихся гостей, он выбрался из пиршественного зала и замер, глядя на простиравшуюся почти до горизонта каменистую равнину и видневшийся у самой кромки неба сосновый лес.

Веселье в тот вечер не радовало его, и как бы ни старался Льеф слиться разумом с толпой, мысли то и дело возвращались к рыжеволосому галлу, которого он привез на корабле.

Кадан — так звали его.

Льеф не знал, с каких пор его интересуют имена рабов.

Стоило ему увидеть, как мечутся по ветру огненные косы галла, как тонкие пальцы скользят по струнам арфы — и заклятие пронзило его сердце насквозь. Одна только мысль о лице пленника, о его стройном теле, исчерченном тонкими мускулами и варварскими узорами, причиняла Льефу боль. Жаром наливался живот.

— Проклятый саам… — бормотал он и добавлял про себя: "Только бы никто не узнал". Но похоже, скрыть что-либо от собратьев уже не мог."

Только что отгремела Великая французская революция. Прекрасная Вена принимает в свои объятия беглого аристократа Луи де Ла-Клермон. Ничто не радует его — ни вкусы выпечки, ни музыка, ни прекрасный Венский Лес. Он полностью погружен в размышления о своей горькой судьбе. Впрочем, только до тех пор, пока перед ним не появится рыжеволосый сопрано — стоит ли говорить, как его зовут? Но, о ужас, поговаривают, что певец — кастрат…